| Ольга Яковлева. Первая скрипка ансамбляОльга Егошина, Театральная афиша, 12.03.2016 Коллеги-актрисы часто говорят про Ольгу Яковлеву: «счастливица». Действительно, она пришла в театр в счастливое время – «время добрых надежд», время, когда открывались новые театры и обретали звучание новые имена, когда зрительный зал восторженно приветствовал новых драматургов и жаждал на сцене новых лиц. Смена исторических эпох выдала на-гора целую генерацию режиссеров, сценографов, актеров, актрис. Зрители ломились в БДТ, спешили в «Современник» и на Таганку. Уже создавший себе имя в Центральном детском театре Анатолий Эфрос пришел в 1962 году главным режиссером в Театр Ленинского комсомола, где полгода как работала юная выпускница Щукинского училища Ольга Яковлева.
Как вспоминает актриса, первые полгода профессиональной жизни ее никак не вдохновляли: «Мне казалось, что это заведение какое-то скучное, грустное, пыльное, как будто пыли из мешка набросали на декорации, на артистов, на театр… Когда пришел Анатолий Васильевич и начались репетиции, он как-то азбучно начал разговаривать ”что“, ”как“, ”почему“. И театр стал ясен. Ясен, прозрачен, азбучен, светел, ярок, и все встало на свои места и стало понятно». Мастер тоже сразу отметил молодую актрису. Александр Ширвиндт оставил описание, как в Театре Ленинского комсомола шли показы, и Эфрос вдруг подался вперед, глядя на молодую актрису, которую в труппе еще никто толком и не успел разглядеть: «…Дело даже не в том, хорошо или плохо она играла. Просто что-то в ее индивидуальности его заинтересовало».
Встреча с Эфросом создала актрису Ольгу Яковлеву. Но и встреча с Ольгой Яковлевой – первой скрипкой ансамбля – стала для Анатолия Эфроса поворотным пунктом в творчестве. С ней в его режиссуру вошла высокая литература – Чехов, Гоголь, Шекспир, Мольер, Тургенев. Она стала его Ниной Заречной и Джульеттой, Ириной и Агафьей Тихоновной, Лизой Хохлаковой и Натальей Петровной, Машей и Жозефиной Богарнэ, Настей и Селименой.
Актриса-мастер, Ольга Яковлева умела блистательно играть с «платьем роли», давая возможность рассмотреть все фестончики и кружавчики эпохи и стиля, все розетки, кружева и подробности характерности, и была блистательна в комедийных ролях. Но умела и другое. Как писал Лев Толстой об Анне Карениной, «платье было только рамкой, а была видна только она, простая, естественная, изящная». Ее героини обезоруживали какой-то беззащитной женской прелестью, радостной открытостью, с какой они шли навстречу судьбе.
Порхала на балу Джульетта, сомнамбулически грезила Агафья Тихоновна, летала на инвалидном кресле бесенок Lize, Наталья Петровна так радовалась воздушному змею, а Жозефина так кокетливо-участливо разговаривала со своим императором… Тень сторожащего несчастья казалась особенно неуместной и оскорбительной рядом с этими солнечными, этими полными сил и чувств женщинами, созданными для любви и нежности. Ее героини не умели гнуться, приспосабливаться, изменять. Слишком хрупкие для грубого мира, они казались птицами, залетевшими в чужую землю, в чужое небо.
Критики писали о неподдельности жизни в обстоятельствах роли, об эмоциональности, силе и строгости рисунка образа. Писали о поразительном соединении чистоты и страстности в ее героинях, а главное – о том, что ее героини всегда оказывались центром и камертоном любой постановки Анатолия Эфроса.
Когда Станиславского упрекали в том, что он легко разочаровывается в прежде любимых исполнителях и все время ищет новые индивидуальности, он возражал: «А Москвин? К нему я никогда не остывал и не разочаровывался!» Анатолий Эфрос мог на аналогичные упреки назвать имя Ольги Яковлевой.
Вместе с группой актеров-единомышленников она перешла за своим мастером из Театра Ленинского комсомола в Театр на Малой Бронной. Когда Анатолий Эфрос ушел из Бронной на Таганку, то забрал ее с собой.
После скоропостижной смерти «главного режиссера своей жизни» Ольга Яковлева ушла из театра и уехала из страны. Четыре года она жила и работала во Франции и вернулась оттуда по приглашению Андрея Гончарова, возобновившего в Маяковке спектакль Эфроса «Наполеон Первый» Брукнера. Ее партнером в спектакле стал Михаил Филиппов.
Как вспоминает Ольга Яковлева, ей на собственном опыте пришлось убедиться в правоте поговорки «Не потеряешь – не оценишь»: «Я была уверена, что любой режиссер способен делать то же, что и Эфрос. Я до него не работала с другими. Мне было не с кем сравнивать – ни его способы, ни его методы, ни его показы».
В отсутствие мастера ей пришлось осваивать трудную науку самостоятельного плавания: «Опыт воспитывает мужество и волю. Но вот ты встречаешься с незнакомым режиссером – и вот, бывает, все молчит. Даже интуиция молчит, и это страшно».
Счастливо сложилось ее сотрудничество с Адольфом Шапиро, в спектаклях которого она сыграла свои лучшие роли последних лет: Софья Коломийцева в «Последних», Бабушка в «Обрыве». В Cофье Коломийцевой, сыгранной на сцене «Табакерки» в счастливом партнерстве с Олегом Табаковым – Коломийцевым, тема обреченной женственности – постоянная тема актрисы – обрела новые обертона.
С 2004 года Ольга Яковлева – в труппе МХТ им. Чехова, где переиграла много ролей, создав целую галерею женщин-хозяек разрушающегося дома, который они отчаянно пытаются сохранить. В Татьяне Марковне Бережковой из «Обрыва» ожил тот образ русской женщины, про которую мы только читали у классиков. К ней удивительно подходит описание жены декабриста из неоконченного романа Льва Толстого «Декабристы»: «Нельзя было себе представить ее иначе, как окруженную почтением и всеми удобствами жизни. Чтоб она когда-нибудь была голодна и ела бы жадно, или чтобы на ней было грязное белье, или чтобы она спотыкнулась, или забыла бы высморкаться – этого не могло с ней случиться. Это было физически невозможно. Отчего это так было – не знаю, но всякое ее движение было величавость, грация, милость для всех тех, которые могли пользоваться ее видом…» Прекрасные большие глаза Татьяны Марковны, кажется, видят всех насквозь. Как легко умеет она обласкать и направить оказавшегося рядом человека в несчастье. Как умеет одернуть распоясавшегося начальника губернии. С какой нежной снисходительностью, любовью и тревогой смотрит на обожаемых внучек. Пока есть такая Бабушка, стоит дом, сохраняются чин и лад жизни, и кажется, любое несчастье могут отвести эти руки. Адольф Шапиро поставил спектакль о стойкости души, о нервущейся пряже родства, связующего века нынешний и минувший.
Ольга Яковлева, прима Анатолия Эфроса, и сейчас приносит на сцену долгий свет этики, гармонии и силы его театра.
Статья опубликована в журнале „Театральная афиша“ № 3, 2016 г. Мечтоносец, Елена Жихарева, Русский пионер, 12.05.2016 Ещё нет, Александр Журов, блог журнала «Новый мир», 13.02.2016 Бунтари, Наталья Витвицкая, Ваш досуг, 9.02.2016 Фокус удался, Лариса Каневская, Театральный мир, № 1, 28.01.2016 | |
