Ностальгия по позапрошлому

Елена Ямпольская, Известия, 1.10.2007
Юбилейный вечер пройдет в Театральном центре на Страстном. До этого, в полдень, на доме N 9 по Тверской улице, где Ефремов жил с 1983 года и где 24 мая 2000-го его не стало, откроют мемориальную доску.

В российском театральном мире не существовало, наверное, фигуры более противоречивой, чем Олег Ефремов. О нем говорили много, и слова эти по преимуществу были правдой, и правда эта зачастую оказывалась горькой. Жизнь свою — в последние годы тяжкую, как гиря, больной Ефремов тянул один. И ответственность, возлагаемую на него со всех сторон, тоже нес в гордом одиночестве. Подобно Борису Годунову, последнему герою, сыгранному им на сцене в Камергерском, он был осуждаем за многие грехи и считался причиной самых разных бедствий. Чеховский МХАТ, который разваливался, спивался и вымирал буквально на глазах у публики, называли достойным детищем Ефремова.

Была ли во всем этом справедливость? Да. Да. Да. Правду надо говорить даже в дни юбилеев. Можно ли упрекать в происходившем только Ефремова? Нет. Ни в коем случае. Вокруг него неплохо жила и сытно кормилась армия соратников, но они прятались в тень, а Ефремов всегда оставался в круге света, под прицелом критических взглядов и критических перьев. Потому что он - по причине внутреннего благородства — прятаться не умел. Просто в голову не приходило.

Мое женское поколение не застало Ефремова — героя-любовника. Но мы слышали, конечно, что в свое время ему без боя сдавались лучшие актрисы, звезды (это для других они блистали алмазными гранями, а для Ефремова были глиной в руках). Причем дамы все настолько разные, что сказать «он предпочитал вот такой типаж», абсолютно невозможно. Трудно поверить, что один человек способен поочередно влюбиться в Лилию Толмачеву, Анастасию Вертинскую, Аллу Покровскую, Нину Дорошину, Лену Майорову и тэ дэ. Надо быть Ефремовым, чтобы видеть внутренним оком и улавливать общее там, где нормальные люди не находят ни капли сходства.

Спасибо, что есть на свете кинематограф, — ведь мое поколение театральных зрителей не застало большого актера Ефремова. До сих пор с неловкостью вспоминаю, как он выходил в роли Годунова, которого играть ему не следовало, который достался ему вынужденно — и постановки бы вполне хватило. Как подхватывал полы золотого одеяния, показывая высохшие тонкие ноги. А сцену смерти проводил настолько натуралистично — партнеры холодели от ужаса: не дай Бог, действительно того…

Мое поколение театроведов — последнее и достаточно зловредное в жизни Ефремова, как я теперь понимаю, — знало, что спектакли, поставленные Олегом Николаевичем, не все, но многие, когда-то сотрясали театральную Москву. Круги от этих потрясений расходились по стране, и люди, попадавшие в столицу, мечтали не только прошерстить магазины, но еще и попасть в «Современник». Или — после 1970 года — во МХАТ. Однако нас мало трогали три довольно великовозрастные сестры и тот же «Годунов», а последнее режиссерское фиаско Ефремов, увы, потерпел после смерти — когда из уважения к его памяти решили довести до премьеры незаконченного «Сирано де Бержерака». На «доводчиков» грех свалить не удалось — не они занимались распределением, не они назначили Виктора Гвоздицкого и Полину Медведеву на роли яростного гасконца и красавицы Роксаны. Спектакль с треском провалился и вскоре был снят — именно из уважения к памяти бывшего худрука.

Сегодня, когда нет на свете не только Ефремова, но и Гвоздицкого, мы начинаем понимать, что актеров — как и женщин — Ефремов оценивал особым взглядом. Публике казалось: не годится категорически. А он умел в тихом интеллигенте найти родство с бродягой и бретером. Потому что оба шли поперек течения. 

Сирано был одним из любимейших героев Ефремова. Фактически его «родственником». И по упорной поперечности существования. И по огню в крови. Рассказывают, как на гастролях в Ташкенте Ефремов по гостиничной стене лез в номер Вертинской, декламируя при этом монолог де Бержерака. Какой? Вот этот, наверное: «Что я тебе скажу? Все то… все то… все то, / Чем озарен мой ум, чем сердце залито!.. / Я все в тебе люблю! Я счастлив, вспоминая / Твой всякий жест пустой и каждую из фраз! / Я помню, год назад, двенадцатого мая, / Переменила ты прическу первый раз…»

Таким же - внешне инородным, но внутренне близким — приходился Ефремову царь Борис. На 100-летии Художественного театра, в октябре 1998-го, Олег Николаевич стоял на сцене в шапке Мономаха. И мог сказать залу: «Уж тридцать лет я царствую во МХАТе, но счастья нет…».

Олег Ефремов, слегка запутавшийся в женщинах и детях, Олег Ефремов, страдавший самым распространенным недугом русского мужика, тот, кто создал «Современник» и оставил его (почему бы прямо не сказать «бросил»?), принял главную имперскую труппу, а спустя 17 лет поделил ее с Татьяной Дорониной… Многие видят в Ефремове созидателя, Творца, но многие ведь — Герострата. И все-таки, если вдуматься, ни сусальная слава, ни скандальная слава Ефремовым в полной мере не заслужены. Строило, разрушало, возрождало Время, а он был среди избранных в помощники. Среди тех, кого сначала превозносили, потом проклинали, а они просто делали свое дело — помогали Времени. Как Михаил Горбачев, верность которому Ефремов хранил до собственного конца, то есть ненормально долго.

Ефремов, подобно Горбачеву, символизирует даже не вчерашний, а позавчерашний день. В этом нет ничего обидного. Напротив, ностальгия по позапрошлому равняется ностальгии по последним романтическим временам — в истории России вообще и российского театра в частности.

Наше поколение было современниками Ефремова недолго. Каким он остался в нашей памяти? …Лето 1995 года. Саратов. МХАТ, гастролирующий вниз по Волге, живет на теплоходе. Жизнь эта полнится очаровательными подробностями, вообще-то мало предназначенными для взглядов юной журналистки. Средь бела дня жена народного артиста застает мужа с девочкой-гримершей и лупит его в коридоре чем ни попадя… Молодежь рано утром садится за карты и встает только к спектаклю. А художественного руководителя («куроводителя» — шутили тогдашние мхатовцы) на всякий случай запирают в каюте — чтобы не пришлось отменять «Бориса Годунова». Было? Было. Зачем вспоминать? Да затем, что и это тоже — Ефремов.

… Одна из немногих для меня встреч с Олегом Николаевичем — в его мхатовском кабинете. Поразительное ощущение простоты, теплоты, какой-то отеческой нежности. «А что, — сказал тогда Ефремов, — надо бы объединить вокруг Художественного театра молодую театральную критику. Создать что-то вроде клуба. Собирались бы здесь, пили чай, обсуждали спектакли… Возьметесь организовать?».

Молодую критику, которая постепенно перестала быть молодой, объединил вокруг МХАТа следующий худрук — Олег Табаков. А еще привел театр в порядок — в материальном и моральном отношении. Пресек пьянку. Наладил активную жизнь. Изъял из названия слово «академический». Да мало ли… Ефремов и Табаков — сложная пара. Их пытались столкнуть лбами при жизни Ефремова и возвели чуть ли не в статус антагонистов после его смерти. А никакого антагонизма, насколько я понимаю, не было. Были трагедия одного и достойно подставленное плечо другого.

…Наконец, я помню душное лето 1999-го. Подмосковное Мелихово. В чеховских интерьерах записывают «Мою жизнь» — читает Олег Ефремов. Несколько дней подряд, по 12 часов в сутки. Распахнутые в сад окна свежести не добавляют, лишь немножко рассеивают жар софитов.

Двадцать метров — от крыльца до крыльца — Олег Николаевич мог преодолеть только в автомобиле. Жил он в то время в обнимку с кислородной подушкой. Практически ничего не ел, доводя до отчаяния директора музея-заповедника Юрия Бычкова. Однако съемочный день проводил при полном параде — в пиджаке, в строгих туфлях. После получасового примерно настроя оживал взгляд, голос укреплялся на бархатистых низах, откуда-то появлялась улыбка. Сквозь прозрачное, бессильное, почти не имевшее веса тело светилась чеховская душа…

К концу сезона 1999/2000 врачи пообещали Ефремову еще полгода жизни. Он - настоящий мужик — не просто не был парализован этой информацией, но радовался, что успеет закончить «Сирано». Не успел. Финал, грянувший 24 мая 2000 года, был предсказуем, однако вызвал искренние слезы у очень разных людей.

Выстоял без Олега Ефремова «Современник». Процветает в его отсутствие МХТ. Не опустела без Ефремова театральная земля — на земле не протолкнуться. И все-таки в сердцах наших его — со всеми ошибками и слабостями — никому не потеснить. А он все летит, и ему дарят звезды свою нежность…
2007
Соло для Заградника, Ольга Галахова, Независимая газета, 24.12.2007
В МХТ рассказали о таджикских стариках, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 10.11.2007
Кишлак с привидениями, Алла Шендерова, Коммерсант, 30.10.2007
Страшно далеки они, Глеб Ситковский, Газета.ру (Gzt.Ru), 9.10.2007
Ефремов поселился у Станиславского, Мария Москвичева, Московский Комсомолец, 6.10.2007
Он говорил за всю среду, Анатолий Смелянский, Культура, 4.10.2007
Его жизнь была полна отваги, Лев Додин, Виктор Гвоздицкий, Культура, 4.10.2007
С Ефремова начался отсчёт нового театрального времени, Олег Табаков, Литературная газета, 3.10.2007
Звезда Олега Ефремова, Ольга Кучкина, Комсомольская правда, 1.10.2007
7 лет без Олега Ефремова, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 1.10.2007
Современник, Ирина Корнеева, Российская газета, 1.10.2007
Ностальгия по позапрошлому, Елена Ямпольская, Известия, 1.10.2007
«Она уникальный слухач и нюхач в профессии», Глеб Ситковский, Газета, 17.09.2007
Табаков ищет талантливых детей и режиссеров, Ася Кравченко, Независимая газета, 13.09.2007
У Табакова наполеоновские планы, Московский комсомолец, 1.09.2007
Живой факел, Елена Ямпольская, Известия, 27.08.2007
Театры и камергеры, Ирина Мак, Известия, 10.08.2007
Цена вопроса, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 28.05.2007
Театр как его двойник, Марина Токарева, Московские новости, 25.05.2007
Последнее слово, Елена Губайдуллина, Независимая газета, 23.05.2007
Памяти Виктора Гвоздицкого, Григорий Заславский, Независимая газета, 23.05.2007
Умер Виктор Гвоздицкий, Алена Солнцева, Время новостей, 22.05.2007
Артист-парадоксалист, Роман Должанский, Коммерсант, 22.05.2007
Играл как дышал, Ирина Корнеева, Российская газета, 22.05.2007
Умер Виктор Гвоздицкий, Марина Райкина, Московский комсомолец, 22.05.2007
Невосполнимый Парадоксалист, Глеб Ситковский, Газета, 22.05.2007
Умер Виктор Гвоздицкий, Вечерняя Москва, 20.05.2007
Легенда не умирает, Марина Токарева, Московские новости, 18.05.2007
«Как мало я успела», Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 18.05.2007
Не осталось дней ее года, Татьяна Невская, Газета.ру (Gzt.Ru), 17.05.2007
Занавес, Варвара Карпеева, Российская газета, 17.05.2007
Девять дней одной жизни, Марина Райкина, Московский комсомолей, 17.05.2007
Не стало Татьяны Лавровой, Леонид Павлючик, Труд, 17.05.2007
Умерла актриса Татьяна Лаврова, Новые известия, 17.05.2007
Памяти Татьяны Лавровой, Отдел культуры, Время новостей, 17.05.2007
«Девять дней» и одна жизнь, Роман Должанский, Коммерсант, 17.05.2007
Женщина физиков и лириков, Марина Давыдова, Известия, 16.05.2007
Казус Катуриана, Алена Карась, Российская газета, 15.05.2007
Расскажи нам о зеленом поросенке, Олег Зинцов, Ведомости, 15.05.2007
Дети на сцене играли в гестапо, Марина Давыдова, Известия, 14.05.2007
Вчера детей душили, душили…, Ольга Егошина, Новые известия, 14.05.2007
Ужастик-то с идейкой, Анна Гордеева, Время новостей, 14.05.2007
Расскажу тебе сказку, дружок, Глеб Ситковский, Газета, 14.05.2007
Кирилл Серебренников приглашает на казнь, Алла Шендерова, Коммерсант, 12.05.2007
НОВЫЙ РУССКИЙ АКТЕР, Ольга Егошина, Экран и сцена, 05.2007
Где-то сценарий нашел режиссер…, Анастасия Плешакова, Комсомольская правда, 26.04.2007
«Мне не очень интересно нравиться», Анна Наринская, Коммерсантъ — Weekend, 20.04.2007
Спектакль по уму, Роман Должанский, Коммерсантъ-Weekend, 20.04.2007
Актер внутреннего театра, Екатерина Васенина, Новая газета, 19.04.2007
Актер внутреннего театра, Екатерина Васенина, Новая газета, 19.04.2007
«Это пьеса, которую копать и копать», Роман Должанский, Коммерсантъ Власть, 16.04.2007
Кранты на фронтах, Александр Гаррос, Эксперт, 16.04.2007
Человек-подушка (The Pillowman), Лиза Биргер, TimeOut Москва, 11.04.2007
Хочу разобраться, как должен быть устроен театр, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 6.04.2007
Попытка автопортрета, Марина Гаевская, Культура, 22.03.2007
Фанера над Парижем, Итоги, 12.03.2007
На горе сосна растет…, Марина Давыдова, Известия, 12.03.2007
Картонные страсти, Ольга Егошина, Новые известия, 7.03.2007
Пьеса в горошек, Алла Шендерова, Коммерсант, 7.03.2007
Человек, родившийся вместо другого, Павел Подкладов, NewsInfo, 27.02.2007
В авангарде тихих героев, Юлия Шигарева, Аргументы и факты, 21.02.2007
Кира Головко принимает поздравления, ГТРК «Россия-Калининград», 8.02.2007
Полина Медведева. Судьба актрисы — свершения и надежды., Жанна Филатова, Театральная афиша, 02.2007
Реабилитация Сальери, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 23.01.2007
Зачем они убили Моцарта?, Марина Давыдова, Известия, 23.01.2007
Следствие закончено — забудьте!, Анна Гордеева, Время новостей, 22.01.2007
Моцарта сгубили бабы?, Марина Райкина, Московский комсомолец, 20.01.2007
Вольфганг для двоих, Роман Должанский, Коммесант, 20.01.2007
Без вина виноватые, Ирина Алпатова, Культура, 18.01.2007
Финита ля комедия, Итоги, 14.01.2007
Здравствуйте, вы - наша тетя, Елена Ямпольская, Известия, 12.01.2007
Клиент всегда прав, Ирина Алпатова, Культура, 11.01.2007
Талант убойной силы, Елена Лаптева, Комсомольская правда, 11.01.2007
Здравствуйте, я ваша племянница, Ольга Егошина, Новые известия, 11.01.2007
Мальчики-леденцы и Барби, Дина Годер, Время новостей, 11.01.2007
Безопасный смех, Григорий Заславский, Независимая газета, 11.01.2007
Шекспир на пенсильванщине, Ольга Фукс, Вечерняя Москва, 10.01.2007
Карма Кармен, Майя Крылова, Независимая газета, 10.01.2007
Моцарт примерит юбку, Вера Копылова, Московский Комсомолец, 9.01.2007
Есть несколько Любшиных, Виктор Гвоздицкий, из книги «Последние», 2007
Ия Саввина в программе «Линия жизни», телеканал «Культура», 2007
Мой серебряный шар. Анатолий Кторов, Виталий Вульф, телеканал «Россия», 2007
Мой серебряный шар. Татьяна Лаврова, Виталий Вульф, телеканал «Россия», 2007