Художественное руководство и дирекция

Руслан Кулухов
Владимир Хабалов
Ляйсан Мишарина
Наталья Перегудова
Сергей Шишков
Вячеслав Авдеев
Константин Шихалев

Творческая часть

Репертуарная часть

Наталья Беднова
Олеся Сурина
Виктория Иванова
Наталья Марукова
Людмила Калеушева

Медиацентр

Анастасия Казьмина
Дарья Зиновьева
Александра Машукова
Татьяна Казакова
Наталья Бойко
Екатерина Цветкова
Олег Черноус
Алексей Шемятовский

Служба главного администратора

Светлана Бугаева
Анна Исупова
Илья Колязин
Дмитрий Ежаков
Дмитрий Прокофьев

Отдел проектной и гастрольной деятельности

Анастасия Абрамова
Инна Сачкова

Музыкальная часть

Организационный отдел

Отдел кадров

Анна Корчагина

Отдел по правовой работе

Евгений Зубов
Надежда Мотовилова

Финансово-экономическое управление

Альфия Васенина
Ирина Ерина
Елена Гусева

Административно-хозяйственный отдел

Марина Щипакова
Татьяна Елисеева
Екатерина Капустина
Сергей Суханов
Людмила Бродская

Здравпункт

Татьяна Филиппова

Театральная проза

Алексей Филиппов, Известия, 1.10.2002
«Сонечка» Людмилы Улицкой вышла на новой сцене МХАТа — спектакль поставила Марина Брусникина, заняты в нем молодые артисты Художественного театра, один актер из Пушкинского и двое «табакерочников». Будь это иной спектакль, их надо было бы назвать, но традиционной, жестко закрепленной связки «актер-персонаж» во мхатовской «Сонечке» нет: одного и того же героя играют и Виталий Егоров из «Табакерки», и его мхатовские коллеги. Впрочем, слово «играют» здесь не вполне уместно — перед нами литературный театр.

С этой премьерой связан свой, наметившийся в прошлом сезоне сюжет. Тогда педагог Школы-студии МХАТ Брусникина выпустила самостоятельную работу — спектакль по рассказам Астафьева «Пролетный гусь» и «Бабушкин праздник». Олег Табаков посмотрел спектакль и растрогался. Он ввел его в репертуар новой сцены — и тут уже растрогалась московская критика. Режиссеру полагается умирать в актере, а здесь постановщик и артисты растворились в литературе, подчинив себя духу и букве астафьевской прозы: результат против ожиданий оказался сильным. Критика ахнула; кое-кто при этом всхлипнул — «Пролетный гусь» был очень трогательным спектаклем. Особо бесчувственные написали, что он подозрительно напоминает сеанс художественного чтения. Судя по очередной премьере, Марина Брусникина это запомнила.

Астафьевская проза пронзительна и страшна. Строгий и аскетичный «Пролетный гусь» временами действительно поражал: в этом неброском, скромном спектакле не было постановочных блесток, зато жила астафьевская боль. У текстов Улицкой совсем иная природа — они неспешно набирают силу и также медленно затягивают в себя читателя. Такова и сага о Сонечке — заядлой книгочейке и тихой, незаметной праведнице, простившей изменившего ей мужа и превратившей его бывшую любовницу в свою вторую дочь. О женщине, умеющей быть счастливой и приносящей счастье другим. 

От себя не денешься — в финале «Сонечки» основательно утомленный театральными впечатлениями автор рецензии почувствовал, что у него глаза на мокром месте. А вот первый акт откровенно скучен — Марина Брусникина решила, что в «Сонечке» нужно больше режиссуры. Это ее подвело.

Героиня живет книгами, и в спектакль вошли тексты Марка Аврелия, Уильяма Шекспира, Фридриха Шиллера, Льва Толстого, Александра Пушкина и многих других: перечисление занимает шесть строк театральной программки. Литературные наслоения погребают под собой сюжет и разрушают структуру спектакля — Сонечкину историю прихлопывают то Шекспир, то Шиллер, разобраться в том, о чем здесь, собственно, идет речь, поначалу нелегко.

Проза Улицкой набирает энергию медленно: война закончилась, героиня, вышедшая замуж за бывшего зэка, художника с мировым именем, в тридцатые годы вернувшегося в СССР, перебирается ближе к Москве. У них появляется дом — часть старой дачи в ныне снесенном поселке у метро «Динамо». Подрастает дочка, и на Новый год в Сонечкино жилье приходит ее подруга — существо ангельской красоты и нелегкой судьбы, — твердо решившая присосаться к чужому теплу и уюту… Спектакль развивается, и становится ясно, что неподъемный литературный балласт не сумел его утопить. Режиссер и ее актеры рассказывают книгу Улицкой просто и ясно. Неброско. Негромко. Так искренне, что ближе к финалу впору расплакаться.

Удачей, сопоставимой с предыдущей работой Марины Брусникиной, «Сонечка» не стала. Но она доказала, что в нашем театре появилось новое — и интересное — режиссерское имя. А литературный театр вполне может быть жизнеспособным сценическим жанром. Во всяком случае, тогда, когда его создатели следуют рецепту Сонечкиной бабушки, рекомендовавшей смешивать в одной чашке любовь, веру и юмор.