Имена

Психотерапия от Житинкина

Елена Курбанова, Московская Правда, 22.11.1995
После скандальных спектаклей — «Калигула», «Игра в жмурики», «Внезапно прошлым летом», «Поле битвы после победы принадлежит мародерам» — один из самых молодых режиссеров Москвы Андрей Житинкин «добрался» наконец до психушки. Премьерой спектакля «Псих» — сценическая адаптация одноименного романа Минчина, впервые изданного в США, — открыл свой очередной сезон Театр-студия п/р О. Табакова.

Сразу скажем, Олег Табаков в который раз поразил своим чутьем на все новое и неожиданное. Абсолютно ангажированный юбилейной кампанией (мэтру отечественного театра исполнилось 60) он отдал почти весь свой театра двум Андреям — Житинкину и Шарову (постоянный сценограф последних спектаклей молодого режиссера).

Почти вся труппа театра, а также студенты курса Табакова играют в «Психе». Около 25 ролей сыграны так азартно и заразительно, что невольно думаешь: в каком другом столичном театре еще есть такая сильная команда молодых профессионалов.

Александр Минчин — один из последних писателей русского зарубежья, чье триумфальное возвращение на родину начинается только сейчас. Сразу в трех московских издательствах выходят все его русскоязычные романы и в том числе один из самых лучших — «Псих». Этот роман в издательстве «Ардис» еще успел выпустить Карл Проффер, а Вера Набокова посвятила ему проникновенные строки.

Но Житинкин не настолько наивен, чтобы показать зрителям очередную инсценировку когда-то запрещенного автора. Это абсолютно современное, иронично, веселое и грустное, подчас шокирующее зрелище, построенное по принципу ассоциативного коллажа.

Главные герой — молодой писатель (С. Безруков) — попадает в сумасшедший дом по ошибке и, как это часто бывает, остается в нем навсегда. Еще Чехова волновала судьба талантливого интеллигента, отправляющегося в это «адское приключение», чтобы собрать материал и изучить досконально эти сферы, и безжалостно поглощенного этой средой. Такие эксперименты не проходят бесследно. Человеческая психика, тем более уникальная психика художника, хрупка, тонка и совершенно незащищена. Житинкина абсолютно не волнует социум, действие развивается вне определенного временного контекста, в замкнутом белом пространстве, но присутствие системы, подавляющей личность, ощущается почти физически. Подлинный Художник (необязательно Гений, опережающий время) не выживает в борьбе с режимом, причем любым (!) режимом. В этом смысле герой Безрукова трагически изначально обречен и, словно предчувствуя что-то, сам подталкивает себя к бездне. Режиссер излюбленным экзистенциальным алгоритмом насыщает и эту «далекую-близкую» прозу автора-эмигранта, создавая именно русскую психушку, наверное, самую страшную в мире. Роман Минчина открывает фраза «Всем сумасшедшим домам мира посвящаю». «Театральный роман» Житинкина посвящен именно русской ментальности в условиях отлучения от мира, по-своему абсурдного и жестокого. Иногда совершенно невозможно понять, кто более ненормален — те, кого лечат, или те, кто лечит. 

Бесспорные удачи — образы медперсонала, сыгранные с долей остранения и здорового сарказма: жестокие санитары (А. Воробьев, Ю. Крюков), сестры (М. Шульц, И. Петрова, К. Лаврова) и, конечно, врачи: Лина, «врач-убийца» (филигранная работа Е. Германовой), Терпсихора — «спасительница, псевдосурова» (точная работа Л. Улановой).

Как всегда, поразительны детали — «фирменно блюдо Житинкина», несущие двойной метафорический смысл. Невозможно забыть трогательную сцену танцев «психов» и «психичек», сцену с инсулиновыми шоками, сцену наркотического балдежа «двух йогов» (С. Чонишвили, В. Егоров), сцену бунта замордованного психа Сулина (А. Зуев). Даже небольшие по объему роли имеют свою тему и сыграны сочно, с отдачей — раздатчица тетя Шура, «олицетворение лучшего в народе» (И. Журавлева), уголовник Игорь (Я. Бойко), «солдат, хохол, комиссованный в дурдом» (Д. Никифоров), Анна Ивановна, «сама доброта» (замечательная работа О. Блок).

Как ни странно, в этом спектакле много любви. Может быть, замкнутое пространство способствует обострению именно этих эмоций. Вся вторая часть смотрится как единая «лав стори». Вообще Житинкин, активно и ярко использующий эротический элемент в своих спектаклях, после «Моего бедно Марата» в Театре им. Моссовета стал более скуп и целомудрен. Творчество режиссера, кажется, обретает еще одну заметную тенденцию. После работы с корифеями русского театра и звездами — Всеволодом Якутом, Иннокентием Смоктуновским, Людмилой Гурченко, Александром Ширвиндтом, Ниной Дробышевой, Валентиной Талызиной, Георгием Тараторкиным, Михаилом Державиным — он обратил внимание на актеров своего поколения. Последние спектакли — «Мой бедный Марат» и Моссовете и «Псих» в «Табакерке» — тому подтверждение. В «Психе» А. Житинкин открыл новую театральную звезду — Сергея Безрукова, чуть потеснившую уже признанных табаковских звезд мужчин Машкова и Миронова. Обязательно запомните это имя, и, как говорили в старину, «спешите видеть». Не пожалеете.
Пресса
В Камергерском переулке столицы раздавали «Чаек», видеосюжет телеканала ТВ-Центр, 30.10.2012
«Последние» станут первыми, Маргарита Львова, Московский комсомолец в Пензе, 16.11.2004
Легкое дыхание, Светлана Тарасова, Досуг&развлечения, 25.06.2004
Четвертая стена, пятая стена, Григорий Заславский, Независимая газета, 24.05.2004
Радость, которой не миновать, Дина Годер, Газета.Ru, 20.05.2004
«Дядя Ваня» против «Чайки», Марина Райкина, МК, 20.05.2004
Деревенский романс, Алена Карась, Российская газета, 20.05.2004
Торгующие во МХАТе, Роман Должанский, Коммерсант, 18.12.2003
Снежное шоу, Елена Ямпольская, Русский курьер, 17.12.2003
И ПОСЛЕДНИЕ НЕ СТАНУТ ПЕРВЫМИ?, М. Кузнецова, Нижегородские новости, 23.06.1998
Но умный человек не может быть не плутом, Ирина Алпатова, Культура, 22.01.1998
Табаков против Лицемерия, Елена Ямпольская, Новые Известия, 6.01.1998
МОЛОДЫМ ОСТАЛОСЬ ТОЛЬКО «ПЕПСИ»?, Марина Райкина, Московский комсомолец, 30.12.1997
Психотерапия от Житинкина, Елена Курбанова, Московская Правда, 22.11.1995
ПОЗДНИЙ РЕАБИЛИТАНС РЕАЛИЗМА, Марина Райкина, Московские новости