Режиссеры

«Иди сюда, буржуазненький наш!»

Артур Соломонов, Известия, 1.04.2005
Полоумный лицедей Брюскон пытается поставить спектакль. Терзает свою семью. Репетирует до одури, до седьмого, восьмого, двенадцатого пота, до изнеможения. Андрей Смоляков столь же неистово и страстно играет своего героя, как он стремится поставить спектакль. Брюскон гоняет сына: «Иди сюда, буржуазненький наш!»; ругает жену: «Антиталант!»; недоволен всем, вопит, как вол, и в то же время замечает, что в современном театре разучились нормально общаться, только сплошной крик стоит. Смоляков блестяще играет Брюскона: кто-кто, а он-то знает все болезни лицедейства, дикую смесь самообожания и мнительности, неодолимой потребности в публике и тягу к естественности.

Гений этот Брюскон или же просто одержимый бездарь, зрители так и не поймут. Скорее всего в Брюсконе божий дар перемешан с яичницей в той же степени, в какой в пьесах автора «Лицедея» Бернхарда слиты покупка брюк и поэзия Шекспира, рассуждения о судьбах Австрии и супе с лапшой.

Спектакль получился приятным и словно знакомым, и неудивительно, что зрители, выходя из зала, перешептывались: «И чего это наши режиссеры не ставят Бернхарда?» Дело в том, что Миндаугас Карбаускис из сложной и абсолютно несентиментально пьесы сделал замечательный, но незатейливый спектакль о тяжелой актерской доле. А в пьесе Бернхарда показан художник, поставленный в ситуацию абсолютной немоты, смешно, курьезно и нелепо, но все же осознающий кризис всех выразительных средств. Брюскон попадает в ситуацию «комедии, которая на самом деле трагедия» не потому, что написал бездарную пьесу, а теперь терзается сомнениями на этот счет, а потому, что, поняв исконную лживость театра, пытающегося «изображать», продолжает служить ему.

Андрей Смоляков, играющий «на разрыв аорты», парадоксы Бернхарда и умение Карбаускиса создать цельный и стремительный спектакль — все это обеспечит зрителю превосходный вечер.