Артисты труппыАртисты, занятые в спектаклях МХТ | Евгений Миронов: «Сейчас гораздо сложнее, чем в сталинские времена: много мелких бесов»Алла Архангельская, ВАШ ДОСУГ, 2.02.2006 Ради съемок в телефильме Глеба Панфилова «В круге первом» по роману Солженицына Евгений Миронов прервал даже репетиции такого важного для себя спектакля, как «Господа Головлевы» Кирилла Серебренникова. А потом и вовсе назвал Глеба Нержина главного героя «В круге первом» самой важной своей ролью, а процесс съемок едва ли не самым интересным событием в жизни. Вас не удивляет, что тема сталинских репрессий в последнее время стала как-то уж очень популярна? Ведь все вроде бы прояснилось и разоблачилось лет 15 назад. С одной стороны, это так. В 90-е годы все, кому надо, прочитали и Гросмана «Жизнь и судьбу», и «Детей Арбата» и тот же «Архипелаг ГУЛАГ». Но с другой, дело даже не в репрессиях. Это ведь вечные темы человек в экстремальной ситуации, ему надо выжить и при этом остаться честным человеком. Я говорил на эту тему с Натальей Дмитриевной Солженицыной (женой Солженицына). На самом деле, сейчас гораздо сложнее, чем в то время. Тогда не было столько пены и шелухи. А сейчас вроде бы и жизнь мирная, но вокруг соблазны и мелкие бесы. И потом, каждый день все равно приходится делать выбор, который, в сочетании с другими факторами, изменяет твою судьбу. Конечно, незаметнее, чем в сталинское время, но от этого еще сложнее. Почему роль Нержина вы назвали самой сложной для себя? Я имел в виду не по литературному материалу роль Гамлета, например, сложнее. Или роль Иудушки, которого я сейчас играю. Сложность была нащупать характер этого человека, Глеба Нержина, сугубо положительного героя. Самое страшное в том, что он не очень интересовал автора романа. Солженицын ведь, по сути, описывал самого себя. А сам себе он не очень интересен. Ему интересны другие. Поэтому вдохнуть жизнь в такого персонажа сложнее всего. А наделить его какими-то нафантазированными качествами я тоже не мог. Ведь есть реальный человек, Александр Исаевич, с которым я не так уж близко и знаком. В романе же мало информации. Поэтому приходилось очень трудно. Нужно было сделать так, чтобы Нержин не получился ходульным и примитивно положительным человеком. Солженицын как-то редактировал вашу игру? Нет, конечно. Мы только встречались, и я какие-то вопросы ему задавал. А потом он увидел фильм и остался доволен. Кстати, Солженицын заметил, что фильм вообще не исказил его роман. А вы как считаете? Можно ли по телевизору в рейтинговое время показывать сложные произведение и при этом не пытаясь их сделать более, что ли, попсовыми? А вот в этом и проявляется мужество и культура режиссера и руководителей канала. Они не стали заманивать зрителя фокусами и шоу, хотя это отчасти и необходимо. Сейчас ведь все гоняются за рейтингом. А честно пересказать историю очень мужественный поступок. Они не стали рассчитывать на сиюминутный успех, чтобы рейтинг был сегодня, а через год смотришь и никто уже не помнит фильм. Ну и что? Мы возьмем «Войну и мир» и также эффектно и одноразово ее снимем. Панфилов 30 лет хотел снять «В круге первом». Как вы думаете, нужны ему эффектные ходы? Нет. Будут смотреть фильм? Трудно сказать. Телевидение это, вообще, неисповедимая вещь. Мы, например, никогда не думали, что «Идиота» будет смотреть такое количество людей. После недавнего «Мастера и Маргариты» все вдруг бросились читать роман. Как вы думаете, с Солженицыным это тоже случится? Безусловно. В какой-то степени мы этим, что ли, актом привлечем внимание к книге. Почему вы отказались сниматься в «Мастере и Маргарите»? Мне там нечего играть. Повторяться в Иешуа или Иване Бездомном я не захотел. А кроме ни и нет ничего. В «В круге первом» очень много верных исторических деталей газеты, юбилейная монета? Это важно? Это очень помогает при раскрытия характера. Например, Нержин собрал радиоприемник. Точно так же, как в то время. Обстановка, которая меня окружает книги, блокноты, газеты все это не бутафория, а настоящие предметы того времени. И даже мой рабочий стол хоть подделка, но очень точная подделка. В фильме много таких точных вещей. Это как момент истины. Как в фильме «В августе 44-го». Нельзя врать ни в чем. Тема репрессий как-то коснулась вас или вашей семьи? Нет. А какая была самая сложная сцена? Актерски ничего не было сложного. Сложно образ сделать живым. Обычно это происходит в какие-то определенные моменты, причем зачастую без слов. Например, когда Нержин отвечает отказом. Его хотят оставить в шарашке и заставить работать на систему. А он говорит «нет», тем самым подписывая себе смертный приговор. Система приходит к нему в лице его старого учителя, которого играет Михаил Кононов. Эта сцена была для меня поворотная. После нее я стал въезжать. Я сижу в шарашке, а он на воле. И он приходит ко мне и говорит: вот, есть задание, хорошо бы ты его сделал. Такая простая вещь согласиться, и через 2 года меня вообще, может, выпустят. А за это время я могу чаще видеться с женой. Мне как человеку это очень понятно. Я представляю, перед каким выбором стоял Нержин. Тут же между ним и между учителем образовалась пропасть как во «Властелине колец». Выбор колоссальный. Человек выбирает судьбу. Но не просто там, зарплату ему повысят или понизят. А - жизнь или смерть. И даже не моя, а всех моих близких. Одним словом он разрубал и свою судьбу, и судьбу своей жены. Она, конечно, его не дождется, выйдет замуж за другого. Вот это «да» или «нет» эти секунды для меня были самыми важными. Что в такие моменты происходит с человеком? Я, кстати, потому ради интереса спросил у Александра Исаевича а что вы чувствовали, когда сказали «нет»? И он говорит стало намного легче. И мне это очень помогло. Шарашка специальная тюрьма, где сидели и работали на систему советские ученые. Условия там были намного лучше, чем в обычных тюрьмах. |